info@pediatria.kz
/pediatria.kaz
/pediatria.kz
- Ещё в детстве я поняла, что хочу быть педиатром. Тогда я часто болела, в связи с чем постоянно находилась под наблюдением врача. С 6-ти лет я говорила своим родителям: "Хочу быть как Тамара Жакановна", так звали нашего педиатра. Мне нравилось, как она сидит в белом халате, общается с детьми и делает свою работу, - рассказывает Мөлдір Қалабаева.
Мөлдір Қалабаева работает в Научном центре педиатрии и детской хирургии. Она проводит как экстренные, так и плановые операции. Последние годы больше занимается проблемами печени, сосудистой хирургией и онкохирургией. Так же является постоянным консультантом в отделениях онкогематологии.
- Мой папа инженер-механик, он хотел, чтобы я пошла на факультет Международных отношений, переживал что тяжело будет поступить и учиться на медицинском. Но в 1999 году после окончания школы я настояла на своем и поступила по гранту на педиатрический факультет. На втором курсе я решила, что буду детским хирургом. Конечно, приходилось слышать: "Ты же девушка", "Тебе тяжело будет", "Не сможешь работать". Вообще по нашему менталитету мужчины скептически смотрят на женщин хирургов.
- Вы помните свою первую операцию?
- Первая самостоятельная операция была в Аксайской больнице. Я была такая счастливая, хотя она длилась всего лишь 15 минут. Мы удаляли штифт из кости. Тогда я впервые осознала ответственность за операцию, за пациента. И даже когда ребеёнка выписали, я продолжала думать о нём, узнавала его состояние.
- Вы говорите о сложностях морального плана, а что касается физической усталости. Вас это никогда не останавливало?
- Во время операции я чувствую азарт. В стенах больницы у меня ничего не болит. Но потом я прихожу домой и валюсь с ног. Статическое напряжение все-таки дает о себе знать, иногда болят руки, ноги, спина.
Операция - это огромная ответственность за жизнь и здоровье пациента. Ее нельзя отложить, если в чем то сомневаешься или устал. Нужно решать здесь и сейчас.
На моей памяти самая длительная операция, где я ассистировала длилась 18 часов. Это была пластическая операция по пересадке кожи. Ребёнок упал в казан с кипятком. У него был ожог лица, шеи, плеч. После случившегося родители не выполняли рекомендации врачей. Из за этого у него образовалась рубцовая контрактура шейно воротниковой зоны и плечевого пояса. После пересадки кожи результат был отличный, проблему удалось исправить.
- От детей можно ожидать чего угодно. Какие инородные тела приходилось извлекать при помощи хирургического вмешательства?
- Однажды к нам пришли родители с малышом, у которого было выявлено инородное тело толстого кишечника. Сделали рентген, выяснилось, что там застряла какая-то пластиковая игрушка. Мальчику было 1,5 года.
Какое-то время мы не могли выяснить, почему игрушка застряла в толстой кишке, и почему никак не выходит? Были подозрения, что у малыша проблема проходимости. Пришлось оперировать. Окончательно это подтвердилось во время операции. Толстая кишка у него была диаметром примерно в 4 сантиметров, а в месте, где застряла игрушка - всего лишь 2 сантиметра. Если бы он не проглотил эту игрушку, родители бы и не замечали проблемы со стулом! Так что, возможно, это было к лучшему.
Игрушку вытащили, отдали маме. Это была деталь из конструктора. Кстати, на втором месте после различного рода игрушек, стоят монеты. Их дети тоже любят "пробовать" на вкус.
- Что вы чувствуете, когда родители спустя долгое время рассказывают о состоянии спасённого ребенка?
- Благодарность... Однажды ко мне в отделение попала девочка в возрасте 1 года 2 месяца. Она была так сильно истощена, словно ее привезли из концлагеря. Она поступила в соматическое отделение с подозрением на целиакию (нарушение пищеварения - авт.).
Ребёнок не получал полноценного питания. На фоне ишемии у малышки развилась хирургическая патология, появились множественные дыры в кишечнике, перитонит.
Операция была экстренная и длилась около 6 часов. Мы зашивали каждую перфорацию (дыру - авт.), чтобы сохранить кишку. Этот ребёнок находился у нас около 2,5 месяцев. Такие тяжелые случаи особенно запоминаются.
Недавно девочке исполнилось 5 лет, сейчас её не узнать. Мама ребёнка каждый год присылает фотографии. Я очень благодарна за то, что она отнеслась к нам с доверием и это чувствовалось. Если родители доверяют врачам, то это уже 50% успеха. С такими мамами ребёнок чувствует себя спокойно и дети лучше переносят операции.
- Приходилось вставать посреди ночи и бежать в больницу?
Такое случается постоянно. Раньше, когда у нас ещё не было смартфонов, я приезжала среди ночи. Часто бывало так, что ситуация не нуждалась в хирургическом вмешательстве. Тогда я разворачивалась и уезжала домой. Сейчас стало гораздо легче. Нужные снимки коллеги отправляют и уже при необходимости, мы выезжаем.
У хирургов нет нормированного рабочего дня. При необходимости мы находимся в больнице и в субботу, и в воскресенье. Остаемся до поздна если есть тяжелый пациент.
- Что бы вы сказали всем своим пациентам напоследок?
- Главное доверие. Очень странно, когда люди не знают тебя, но уже приходят с негативом, мол: "Поможете вы или нет?!", "Да вы вообще знаете как лечить?". Дети, наблюдая такое отношение, начинают бояться врачей.
Мы 6 лет учили только педиатрию "от и до". Потом был год интернатуры, и еще 2 года клинической ординатуры. Конечно, мы знаем как лечить. Но нам гораздо легче делать это с поддержкой родителей.
На моем профессиональном пути мне попадались отличные учителя. Я очень благодарна им, в особенности моему заведующему отделению доктору медицинских наук Ахпарову Н.Н., человек и профессионал с большой буквы, который до сих пор учит и доверяет проведению тяжелых операций.
