Из всех направлений деятельности медицины профессия неонатолога, наверное, самая универсальная. В экстренных ситуациях ему приходится применять навыки реаниматолога и кардиолога, хирурга и пульмонолога, невропатолога и гастроэнтеролога. Об этой ответственной и тонкой работе мы говорим с одним из лучших неонатологов нашей страны Диларой Качуриной – заведующей отделением неонатологии и хирургии новорожденных Научного центра педиатрии и детской хирургии.

– Дилара Радиковна, как Вы выбрали эту профессию?

– Наверное, это стало воплощением моей детской мечты – помогать самым маленьким и беззащитным. Сколько себя помню, всегда возилась с каким-нибудь питомцем, благо родители были геологами и природы мне хватало – ежики, черепахи, лягушки, ящерицы, кошки, собаки. Я поначалу хотела стать ветеринаром, но потом мама рассказала о своей заветной мечте – быть детским доктором. У нее это не получилось, а я так вдохновилась, что уже и не думала ни о какой другой профессии. И за все эти годы ни разу не пожалела о своем выборе. Среди моих коллег вообще нет случайных людей, если кто-то понимает, что медицина – не его призвание, уходит сразу.

– Где Вы учились на неонатолога?

– В наше время не было такой специальности, был педиатрический факультет в АГМИ. Постепенно, с пониманием того, что первый месяц жизни ребенка, когда он адаптируется к внеутробной жизни, самый ответственный, пришло и понимание того, что требуется особый врач, который поддержит малыша в первые дни его жизни. По сути мы все детские врачи, однако специализация неонатолога более специфическая, требует особой подготовки. Сейчас в программе медицинских вузов предусмотрен цикл курсов по неонатологии, а также резидентура по неонатологии по окончанию института. Я же пришла в эту специальность в 1983 году, когда проходила интернатуру в Научном центре педиатрии и детской хирургии. Работу начала с отделения реанимации, и первую свою научную работу написала именно по новорожденным. И кандидатская, и докторская диссертации мои посвящены неонатологии.

– О чем Ваша научная работа?

– Кандидатская тематика у меня была посвящена глубоко недоношенным детям, рожденным до килограмма весом. В конце 80-х годов таких детей еще не умели выхаживать в стационарах, а за рубежом такие дети выживали. Эта тема перешла и в мою докторскую диссертацию, которая была посвящена цереброваскулярным нарушениям у новорожденных детей. Почему мне была интересна эта тематика? Потому что мы увидели большой процент неблагоприятных последствий у наших новорожденных детей, именно у тех, кто перенес поражения головного мозга внутриутробно, во время рождения и после рождения.

– Как совершенствовалось выхаживание новорожденных?

– С внедрением международных критериев живорождения, рекомендованных Всемирной организацией здравоохранения, ситуация в республике стала меняться. Сначала была разработана государственная программа, определившая меры по снижению младенческой и материнской смертности, запущен пилотный проект по переходу на новые критерии. Безусловно, такая программа потребовала оказания интенсивной помощи маловесным новорожденным, высокую степень технологического процесса и профессиональной подготовки персонала. В Казахстане во всех регионах нужно было организовать перинатальные центры с отделениями реанимации, интенсивной терапии и выхаживания недоношенных новорожденных, подготовить большое количество неонатологов. Сейчас, конечно, для молодых неонатологов в перинатальных центрах это норма – кувезы, в которых условия приближены к внутриутробным; аппаратура для мониторинга жизненно важных функций; для респираторной терапии; для инфузионно-трансфузионной терапии. Мы столкнулись даже с тем, что иногда непрофессиональное использование высоких технологий агрессивно действуют на развитие малыша. Как это ни парадоксально, но раньше мы имели меньший процент нейросенсорных осложнений, меньше было детей с бронхолегочной дисплазией. Во всем мире уже давно отказываются от агрессивной высокотехнологичной реанимации. Основной акцент – выхаживание и профилактика последствий перинатальных патологий. Важно понимание того, что необходимо не только сохранить жизнь ребенку, самое главное – обеспечить качество жизни, его социализацию в обществе.

– С какими патологиями работает Ваше отделение?

– Отделение неонатологии и хирургии новорожденных оказывает экстренную медицинскую помощь новорожденным с врожденными пороками развития и хирургической патологией из г. Алматы и различных регионов республики. Накоплен огромный опыт выхаживания маловесных детей со сроком гестации от 22 недель и выше, с массой от 500 грамм и лечения детей с соматической, неврологической патологиями, с пороками развития желудочно-кишечного тракта, бронхолегочной системы, мочевыделительной системы, с новообразованиями. Пороки развития в структуре смертности детей до года занимают второе место. Хирургия новорожденных в нашем центре открылась с 2003 года, одними из первых в республике мы начали проводить сложные реконструктивно-пластические операции при таких врожденных пороках развития, как атрезия пищевода, диафрагмальная грыжа, кишечная непроходимость, аноректальные пороки развития, гастрошизис, омфалоцеле, тератомы крестцово-копчиковой области и другие. Особое внимание обращаем на нарушения функций сенсорных органов – ретинопатии и врожденную тугоухость. Мы проводим неонатальный офтальмологический скрининг всем маловесным детям для ранней диагностики ретинопатии недоношенных. Детям с прогрессирующими стадиями ретинопатии проводится хирургическая лазерная коагуляция сетчатки. Для раннего выявления кондуктивной и сенсоневральной тугоухости у новорожденных всем детям обязательно проводится аудиоскрининг методом отоакустической вызванной эмиссии. Еще в 1959 году в нашем отделении было принято решение не разлучать маму и новорожденного, они всегда находятся вместе в палате. Каждый ребенок, попадающий к нам – уникален, каждый требует максимального внимания. В нашем отделении мы проводим мастер-классы, ведем педагогическую деятельность, обучаем интернов и резидентов по неонатологии. Кроме того, наши врачи постоянно выезжают в регионы, консультируют детей, обучают коллег, оказывают организационно-методическую помощь.

– В стране очень серьезно ужесточаются меры по безопасному применению лекарственных средств. Но ведь список лекарств, применяемых в педиатрии и так невелик, не навредит ли это детям?

– Я как раз уверена, что нам нужно ограничить количество применяемых препаратов. В настоящее время, с развитием доказательной базы рандомизированных исследований многие страны, в том числе и Казахстан, вводят все больше ограничений как в количественном, так и в качественном применении медикаментов. Это регламентируется и государственными нормативами, и национальными формулярами. И в то же время, бывая в регионах, я сама вижу количество назначаемых препаратов – полипрагмазия процветает, и это очень серьезная проблема. Бывает, что мама с ребенком пройдет несколько специалистов и каждый из них назначит минимум 2, а то и 5 препаратов. Многие врачи грешат гипердиагностикой, покажите мне невролога, из кабинета которого вышел ребенок с диагнозом «здоров». В итоге мама остается один на один с огромным списком лекарств, многие их которых в принципе не нужны. Это недопустимо и в педиатрии, и особенно в неонатологии. У нас вообще должен быть ювелирный подход при назначении лекарств. Я призываю врачей и стационарного, и особенно амбулаторно-поликлинического звена внимательно читать аннотации препаратов, понимать, насколько ограничено их применение. Некоторые препараты просто не нужно использовать, они давно сняты с производства во многих странах мира. А у нас их почему то можно легко приобрести в любой аптеке. Поэтому и рецептурный вопрос у нас необходимо внедрять как можно скорее. Это в первую очередь повысит ответственность врачей за то, что они выписывают, и во вторую – ограничит возможности родителей заниматься самолечением.

– Это правда, что терапевту сложнее стать педиатром, чем наоборот, педиатру терапевтом?

– Безусловно, взрослый пациент может рассказать о своей проблеме, показать, где болит, а в педиатрии это сложнее. Ребенок ничего не скажет вам, тут приходится ориентироваться по дыханию, мышечному тонусу, рефлексам, сердечному ритму. Неонатолог должен быть в несколько раз внимательнее, аккуратнее, нежнее, осторожнее терапевта. Иногда даже по интонации плача ребенка можно определить от чего он плачет – от боли, дискомфорта, голода или холода. Я и молодым врачам и среднему медицинскому персоналу, а от них зависит 70-80% успеха выхаживания наших деток, всегда говорю: пропускайте этого малыша через себя, как будто это ваш ребенок, умейте чувствовать детей, всегда постарайтесь поставить себя на место мамы, которая лежит с ребенком, умейте понять и мам тоже.

– А как выжить, если каждого ребенка через себя пропускать, у неонатологов какой-то особый характер?

– Ничего особенного в характере не нужно, как и любому педиатру надо просто быть человеком, вот и все. Так мы живем, вместе радуемся за наших малышей, бывает, что и плачем вместе. Организм, конечно, привыкает к стрессовым ситуациям, понимает, что какие-то проблемы могут возникнуть в любую минуту, в любое время суток и нужно быстро отреагировать, принять решение, тут уж не до нервов и суеты.

– Как Вы переключаетесь на положительные эмоции?

– Мои лучшие релаксанты – исторические книги и плаванье. Не люблю телевизор, элементарно жаль тратить на него свое время. Пару часов в бассейне, хорошая книжка в тишине в одиночестве освобождают от груза проблем, восстанавливают, настраивают на новый день.

– Медицина развивается с каждым годом, а здоровых детей рождается все меньше, как переломить эту ситуацию?

– Я бы хотела обратить внимание на отношение наших женщин к планированию беременности, культуре подготовки к родам. Как относятся к этому в развитых странах? Очень ответственно. Хоть в 20, хоть в 40 лет женщина и себя, и мужа обследует, прежде чем принимать решение о беременности. Если социальный уровень и здоровье женщины удовлетворительные, то и в 40 лет она родит здорового ребенка. Наши женщины на себя в последнюю очередь обращают внимание. С тяжелыми хроническими, эндокринными, сердечными заболеваниями, как они могут родить здорового ребенка? А за все в итоге у нас отвечает врач. Нужно повышать солидарную ответственность. Если есть противопоказания для беременности, врачу нужно это донести до женщины, грамотный перинатальный консилиум провести, собрать всех специалистов и объяснить, что ребенок не будет жизнеспособным. Хочу еще раз подчеркнуть, что заболеваний у новорожденных было бы гораздо меньше, если бы мы понимали, что здоровый ребенок с хорошей иммунной системой родится только от здоровой женщины. Это понимание должно формироваться с подросткового возраста и укрепляться в дальнейшем правильным образом жизни. Гармоничная подготовка к материнству с детского возраста и физическая, и нравственная – это главное, что нужно сделать для снижения детской смертности и инвалидности. Мамы очень внимательно должны следить за своими девочками, ведь частые простуды, хронические воспаления могут в дальнейшем стать причиной бесплодия. Неполноценное питание, стрессы, различные заболевания до и во время беременности, вредные привычки – все это не проходит бесследно для здоровья будущего ребенка.

– Огромное спасибо Вам, Дилара Радиковна, за высочайший профессионализм, преданность такой непростой работе, сердечное отношение к маленьким пациентам. Наш последний вопрос, как вырастить детей счастливыми?

– Я хочу сказать всем родителям, что одеть малышей в красивые вещи, закидать игрушками, не значит любить. С самого рождения ребенку необходим контакт, зрительный, тактильный, слуховой, ваше внимание и общение, поцелуи и колыбельные. Биологическая связь мамы с ребенком не исчезает никогда, просто она переходит в духовную. Конечно, ребенку нужна свобода действий, меньше опеки, больше самостоятельности, но под чутким контролем родителей. Это самое важное для коммуникативного, познавательного и интеллектуального развития малыша.

Беседу вела Елена Томилова